Последняя песня.

[Meryo]

Название: Последняя песня
Автор: Хранитель времени Meryo
Размер: мини, 1 530 слов
Сезон: Yu-Gi-Oh! DM
Пейринг/Персонажи: Атем, царица Египта (мама Атема), Акунамуканон, Шимон, упоминаются Мана и Махаадо
Категория: джен
Жанр: ангст, hurt/comfort
Рейтинг: G - PG-13
Предупреждения: упоминается смерть персонажа.
Краткое содержание: И единственное воспоминание, оставшееся ему — та последняя песня, что она пела.
Примечание: Царица Египта не была показана в аниме, поэтому, скорее всего, в данном тексте является ОЖП. Персонаж и идея взяты с арта s-media-cache-ak0.pinimg.com/originals/16/2f/c1...
Размещение: Убедительная просьба предупредить автора о намерениях. Спасибо.

Сердце пропустило удар, и темноволосая женщина резко вскочила с роскошной постели. Оставаясь, в чём была, бежала босиком по успевшему остыть полу, не реагируя ни на что. Слуги расступались перед ней, не забывая проявить знаки почтения, но она проносилась мимо. Стены дворца, не потерявшие своего величия и ночью, словно сильнее подталкивали к заветной комнате, к нужной двери, а путь казался длиннее самого Нила. Сердце сжималось от ожидания и боли, от желания прижать к себе и никогда не отпускать.
Женщина буквально пролетела между стражниками, охраняющими ее сокровище. Мужчины сразу узнали ту, ради которой в любую секунду готовы отдать свои жизни. Но в этот миг её вид опечалил их. Она была приветлива со всеми, даже со слугами. А её лицо словно излучало свет и доброту. Только не сегодня. Но почему? Стражники не успели ничего спросить, как жена Великого мужа с силой открыла дверь, без помощи, и замерла, только переступив порог. Няньки, что суетились в этой комнате, обернулись на вошедшую и преклонили головы.
— Царица… Царица… — начали шептаться они, не смея сказать больше. А за ними она увидела того, кому принадлежат её душа и сердце. Мальчик, четырёх лет отроду, которого не разбудил шёпот женщин, приставленных к нему, переворачивался с одного бока на другой.
Женщина медленно, боясь, как в первый раз, тогда, при его рождении, подошла к постели.
— Царица… — заговорила одна из нянек, но была перебита жестом жены фараона.
— Уйдите, — тихо произнесла она, желая остаться с ребёнком наедине, сегодня, сейчас.
Няньки замешкались, не решаясь покинуть комнату и смотря на свою повелительницу с непониманием. Они никогда не видели её такой.
— Уйдите, — твёрже повторила царица, которая не хотела отводить взгляд от сына.
Наконец, эти двое остались одни. Царица не слышала тихих шагов слуг, не видела их удаляющиеся фигуры. Она смотрела лишь на него.
Желание усиливалось с каждым его вдохом, а сердце стучало как сумасшедшее. Душу грызло какое-то странное и неизвестное чувство. Дикая смесь радости и печали, когда от вида спокойного лица мальчика тепло разливалось по всему телу, но вместе с тем неся в себе острые иголочки тоски, глубокой и невыносимой. Или здесь, рядом с ним, становилось легче дышать? Мог ли он развеять все её печали?

Словно почувствовав на себе чей-то взгляд, мальчик открыл глаза. Заметив маму, он улыбнулся. Ребёнок радовался каждому визиту самого родного человека и всегда искренне показывал это. В его глазах она могла прочесть всё. И сейчас царица прекрасно видела эмоции сына. Сердце снова пропустило удар, выпуская на волю слезы радости вперемешку с грустью, томившейся в глубине.
— Мама? — наследник своего отца даже привстал, настолько не ожидая такой реакции. Он рефлекторно, как тогда, будучи младенцем, потянул к ней свои ручки, медленно, не решаясь.
Но и этого было достаточно – мама сама обняла его, осуществив, наконец, самое сокровенное желание. Прижать к себе, почувствовать его тепло и дать ему своё, всё, без остатка.
Мальчик пытался узнать, что же случилось, но она не отвечала на вопросы.
— Мама! — закричал, ещё сильнее испугавшись, будущий фараон, но держался, чтобы не заплакать самому. Этот крик заставил женщину вздрогнуть и прийти в себя. Она посмотрела на него и слабо улыбнулась.
— Прости меня, — мама убрала сыну за ушко сбившуюся прядь волос и присела рядом с ним на постель.
— Что случилось?
— Всё хорошо, мой маленький принц.
— Но почему ты плачешь? — не унимался ребёнок. Ведь мама всё еще плакала!
— От счастья, — попыталась солгать женщина. Хотя… Врала ли она? Её сердце было наполнено светом и теплотой, от его присутствия, от его голоса. От него самого.
— А от счастья тоже плачут? — поинтересовался мальчик, на что получил кивок. — Но я не хочу, чтобы ты плакала. Не плачь больше, мама, — он протянул ручку, желая стереть влажные дорожки с её щеки, но она не дала это сделать, взяв его руку в свою.
— Ты сейчас уйдёшь? — теперь с печалью в голосе спросил он, а женщина снова вздрогнула. Нет, только не сегодня, ни за что.
— Нет, мой маленький принц, — и ответом её была самая счастливая улыбка на свете.

— Мама, зови меня по имени, — вдруг выдал мальчик и тут же продолжил, заметив удивление на её лице. — Все вокруг зовут меня «принц».
— Так положено, — напомнила ему мама.
— Знаю, но так я скоро своё имя забуду. Никто не может обращаться ко мне иначе, только ты и фараон.
— Хорошо, мой маленький принц… Ой!
— Мама!
И они дружно засмеялись. Да, всё-таки только он, её мальчик, смог развеять ту печаль, что накрыла царицу Великой страны в эту ночь.
— Можно я спою тебе?
— Правда? Очень хочу услышать, мама! — будущий правитель смутно, но помнил те песни, что она пела ему, когда он был ещё меньше. Точнее, он мог не помнить слов, но то, как звучит мамин голос – нежно, ласково и успокаивающе — ребёнок никогда не забудет. Эти воспоминания словно таились в самом сердце.

И она запела, снова прижав сына к себе. Только ему, только для него. Сначала тихо, почти в маленькое ушко, постепенно громче, где-то опять переходя на шёпот. В этой песне мама пела, казалось, обо всём, и он мог это увидеть. Он пока не знал тех богов, к которым она обращалась, с уважением, прося оберегать мальчика и страну, всех её жителей, от разных опасностей. Но это были мелочи.

Дитя уснуло, слушая родной голос. Мама замолчала только спустя время. Даже не заметив, что снова по щекам побежали слёзы. Только радости ли?

— Спокойной ночи, Атем….


С той ночи прошло несколько дней. А потом случилось то, к чему относились со страхом и священном трепетом одновременно.
Каким бы не было у Египта отношение к загробной жизни, как бы не готовили его жители себя к этому моменту, смерть всегда останется страшным проводником жизни, её обратной стороной.
Сам дворец словно помрачнел в одно мгновенье, не говоря уже о людях. Печаль охватила всех, всю страну. Не так давно они победили в ужасной войне, и только привыкли к мирной и счастливой жизни. А тут новый поворот. И чтобы не говорили древние свитки – эту боль не унять.
Единственные, кто пока не знали ничего — дети. Но ведь их не так просто обмануть или утаить от них что-либо, они всё чувствуют, и чем больше скрываешь, тем быстрее они захотят это узнать. Так произошло и теперь.

— Шимон-сама?
— Да, мой принц? — невысокий мужчина учтиво преклонил голову перед наследником.
— Где царица?
Визирь заметно замялся, фараон даже не приказывал — просил не рассказывать пока ничего ребёнку. Просил! Как друга, как одного из близких ему людей. Но это взгляд…
— Мы вместе хотели посмотреть на уроки Маны, — стоящая позади мальчика девчушка кивнула, неотрывно смотря на мужчину. — Но мы не можем её найти. Где она?
— Она у себя, — с ходу ответил Шимон, но, видимо, ему не поверили.
— Её там нет! Где мама?
— Принц! — как гром среди ясного неба раздался голос фараона. Все замерли, а потом, буквально через секунду, Шимон умудрился поравняться с юной волшебницей и склонить её голову. Ведь они стояла перед Великим фараоном!
— Идём со мной, — продолжил правитель и направился в покои принца. Мальчику ничего не оставалось, как последовать за ним. Скрывать было уже нельзя…
Шимон на всякий случай пошёл за ними, оставив Ману на подошедшего к ним молодого Махаадо, но зайти в комнату пока не решился.

— Атем… — отец довольно долго не называл его по имени, так что мальчик успел даже отвыкнуть, но вздрогнул он не поэтому. Слишком тяжело давались мужчине слова, ребёнок это видел, и тревога всё сильнее накрывала его. — Наша мама… Твоя мама… — Акунамуканон сжал руки в кулаки, всё ещё не решаясь посмотреть ребёнку в глаза.
А тот молчал, хотя ожидание давалось ему тоже не легко.

— Её больше нет с нами.

Стук… Лишь стук собственного сердца слышал принц, слова, только что сказанные отцом, крутились в голове, сильнее впиваясь в душу. Время словно остановилось.
— Нет… — тихо, неуверенно, еле сдерживаясь. — Нет! — выкрикнул Атем.
Он хотел уйти отсюда, уйти от этих слов и от отца, чтобы тот не видел слёз боли и отчаяния, но не успел — фараон встал с постели, на которой сидел, и, подойдя к нему, прижал к себе, как совсем недавно обнимала принца мама. И ребёнок доверился ему, выпуская на волю всё — он шептал, ещё не мог поверить в это, слёзы лились, не переставая, а лишь усиливаясь.

— Я не оставлю их, царица, — веря, что он будет услышан, поклялся Шимон, стоя за дверью и слушая громкие всхлипы обоих.

Это был единственный раз, когда плакал фараон, Великий правитель Великой страны. Так же, как его сын, с трудом переживая произошедшее.

Способно ли время заглушить боль и отчаяние от потери самого дорогого человека? Кто знает.
Как и положено, бальзамировщики вернули тело царицы через семьдесят дней. Похоронная процессия, сопровождаемая горестными стонами и плачем, переплывала Нил, потом обряд «отверзания уст», помещение гроба в усыпальницу…
Всё происходящее казалось плохим сном, хотелось проснуться в её объятьях снова и забыть обо всём. Но то было лишь желание, которое никогда не сбудется. И от этого было ещё больнее.
Завершив последние действия, склеп запечатали печатью некрополя и засыпали вход.

Потом, конечно, боль не будет такой острой, они с отцом с головой уйдут в дела Египта, а фараон ещё и в воспитание будущего наследника. Но кто сказал, что это так легко забывается?
Акунамуканон ещё долго будет видеть в лице сына знакомые и любимые черты супруги. А мальчик какое-то время будет ходить к склепу. Сначала один, пока никто не видит, потом под присмотром визиря.
Единственное воспоминание, оставшееся ему — та песня, последняя, что она пела. Родной и тёплый голос всегда будет успокаивать. Даже спустя три тысячи лет, когда Новый фараон появится в нынешнем времени, забыв своё прошлое. Только песня в его голове, всю историю которой Атем вспомнит позже. Как и ту, что подарила её.