Название: Наедине с отцом.
Автор: Meryo.
Канон: Yu-Gi-Oh! Duel Monsters
Размер: драббл, 657 слов
Пейринг/Персонажи: принц Атем, фараон Акунамуканон.
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: G-PG-13
Предупреждения: ООС, POV Атем.
Размещение: с разрешения автора.
читать дальше
Золотой саркофаг. Очень тонкая работа, на которую явно ушло много времени. Отполированный металл притягивал взгляд, а яркие краски только придавали саркофагу величественности.
Я смотрел на лицо, изображённое на саркофаге. Когда-то хозяин этого лица дышал и радовался жизни. Точно ведь радовался? В груди кольнуло. Я не помнил.
Им восхищались и восхищаются до сих пор. Он заслужил, чтобы его запомнили в истории как Великого, нет, Величайшего фараона своей страны. Он, как никто другой, был достоин тех почестей, что ему оказали после смерти. Но я видел лишь нарисованное лицо, которое никогда не улыбнётся и никогда ничего не скажет. А я... Я не помнил. Совсем ничего.
Ком в груди давил. Ком грусти и стыда. Больно, обидно. Я был ближе всех к тому, чья мумия лежала сейчас в этом саркофаге. Именно мне этот человек был важнее и роднее всех на свете.
Но я не знал его. Он мне чужой. Я не знаком с ним; это лицо не даст того, что было раньше. И мумия не встанет из саркофага и не расскажет ничего о нас.
Этот человек — мой отец. А я его сын. Хотя сын ли после того, как забыл его, пусть и не по собственной воле? Понял бы он это?
Как же сложно сделать простое действие — поднять руку и прикоснуться к саркофагу. Дозволено ли мне это? Ах, да, как сыну, конечно, дозволено. Но я не помнил отца. Мог ли я после этого называться его сыном? Мог ли я вот так запросто распоряжаться всем, что осталось после него?
Коснулся. Золото холодное. А ведь когда-то он, фараон, был тёплым. Наверняка он держал меня за руку когда-то. Но даже этого не осталось в памяти.
Был ли он добрым отцом? Суровым? Или справедливым? Какие у нас были отношения? Был ли я хорошим сыном? Расстраивал ли его? И гордился ли он мной?
Мы сейчас так близко друг к другу, но это только кажется. Он мёртв. А я далёк от него мыслями. Но не сердцем. Оно дрогнуло, когда я впервые увидел саркофаг. И изображённое лицо на нём.
Окружающие его когда-то люди рассказывали мне, в подробностях описывали, каким он был, и я видел слёзы в их глазах. Я видел, что они любили его, уважали и искренне скорбели о нём. О нём говорили только хорошее.
Больно оттого, что я этого не помнил.
Я ведь жил среди них. Родился здесь, вырос и занял трон отца. Они так же верили в меня, видели во мне его. Визирь не удержался и признался, что я правда очень похож на фараона. Не только внешне.
Тоска накрыла с головой. Я на своём месте, но чувствовал себя лишним. Они полагались на меня, но я не знал, что мог и что должен сделать. Столько лет жизни, столько людей — всё скрылось во тьме моего сердца. Я вернулся домой, но не ощущал этого. Здесь меня встретили друзья и верные люди. Но я не знал их.
А этот человек. Под холодным металлом лежал тот, кем я когда-то, возможно, восхищался, на кого равнялся и на кого хотел быть похожим. Но каким он был? Это осталось там, в той истории.
Я должен понять всё сам. Я не мог рассказать кому-либо. Меня попросту не поняли б. Для них я — тот же принц, теперь уже новый фараон, за чьё здоровье и счастливую жизнь они сегодня молили богов. И будут делать это потом.
Это моя цена.
Только душе не объяснишь. Я даже не помнил, как согласился принести эту жертву. Что толкнуло меня на это.
Нарисованные глаза молчали. Хотел бы ты что-нибудь мне сказать? Подсказать, посоветовать? Смог бы ты подбодрить меня, отец?
Узнаю ли я всё то, что потерял? Вспомню ли твою заботу? Теплоту ладони? Твоё улыбающееся лицо?
Завтра саркофаг вернут на место — в гробницу.
Можно ли считать удачей то, что я хотя бы увидел саркофаг? Можно ли радоваться тому, что разбойники добрались до усыпальницы, тем самым побеспокоив твоё тело? Всё ведь могло случиться иначе.
Мне ничего не оставалось, кроме как делать всё, что в моих силах.
Я погладил саркофаг, но теплее так и не стало. Холодно. Не столько руке, сколько сердцу.
Присмотри за мной. Хорошо, отец?